Такое случалось. Маму срочно вызвали на работу. Впопыхах она оставила на столе раскрытую швейную машинку. Черная, блестящая с золотыми листочками на корпусе, она приковывала внимание и не оставляла в покое. Катюха закружила вокруг стола, сгорая  от любопытства. Девочка осмотрела полукруглый фанерный футляр, поставила его вертикально, зачем-то покрутила ключиком. Сделала к машинке еще шаг, в задумчивости потеребила пальчиками шелковые кисти на скатерти, погладила колесо, подержалась за ручку. Больше всего ей нравились малюсенькие ступеньки прямо под иглой. Повернув колесо на себя, увидела, как поднимается и опускается игла. Вздохнула. Нет, нельзя! Катюха понуро направилась к зеркалу и принялась изучать свое отражение. Легкие прядки волос выбились из косички и падали на глаза.  Она завернула их за ушко, потом откинула назад, нахмурила лоб. Вернувшись к машинке, достала коробку с инструментами, аккуратно вытащила большие ножницы. Снова подошла к зеркалу, зажала непослушную прядь в кулачке. То, что осталось снаружи, отрезала и с удивлением уставилась на белокурый кустик, вдруг выросший у нее из головы. Она же только хотела отрезать челку. Челки  и «конские хвосты» носили все ее знакомые взрослые девушки. Мама неодобрительно называла их стилягами. Да-а-а, надо подрезать еще. Взмах ножницами, кустик стал значительно меньше, но еще лохматее. Катюха поплевала на ладошки и попыталась его пригладить. Мда-а… Сбегала на кухню, зачерпнула ковшиком воды и опустила в него лоб. Не тут-то было. Намокшими сосульками челка по-прежнему торчала в разные стороны. Катя открыла шкаф и сняла с дверки коричневую атласную ленту. Повязав ее, как косынку, успокоилась, и вернулась к машинке.
Попадало Катюхе часто. Не за то, так за другое. Логически рассудив, что сегодня все равно всыпят за челку, решительно подтащила к машинке стул.
Осмелев, Катюха покрутила ручкой. Иголка подпрыгнула вверх, ступенчатая дорожка скрылась под панелью, но рядом выросла другая. Девочка резво закрутила ручкой, и машинка уютно застрекотала. Подчиняясь механизму, дорожка устремилась к игле, совсем как «лесенка-чудесенка» в ленинградском метро. Как зачарованная, Катя следила за этим движением, крутя ручку все быстрее и быстрее.
По общему коридору прошел дядя Филя в красной линялой майке. Мучаясь похмельем, решил перехватить у соседки два рубля на четвертинку. Сунув нос в приоткрытую дверь и увидав ничего не замечающую вокруг Катюху, дядя Филя гаркнул во все горло:
-Катюха! Ну-ка, сшей мне трусы!
-А? - вздрогнула Катя.
Тонкий пальчик соскользнул на бегущую дорожку, металлическая лапка ловко прижала его к панели, а игла легко прошила насквозь.
Дядя Филипп всегда шутил с ней. Катя вежливо улыбнулась в ответ. Сосед прикрыл дверь.
Несколько мгновений Катя смотрела на палец, пришпиленный к машинке толстенной иглой. Осознав, что еще жива, а следовательно ничего страшного не произошло, она осторожно покрутила колесо. Игла продолжила движение вниз и, оттолкнувшись от невидимой преграды,  вынырнула из пальца. Катюха вырвала руку из-под лапки, зажала ее между коленок и закружила по комнате.
-Ооооой, мамочки!
До самого вечера Катя думала, рассказать маме про челку или про палец. Но рассудив, что челку не заметить будет трудно, решила о пальце промолчать.